melanyja: (зима)
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный -
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела -
А нынче..... погляди в окно:


Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском

Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
melanyja: (Лилак)

М.Ю. Лермонтов. Автопортрет. 1837-38.

В моём журнале стихи Лермонтова занимают основное место в метке «стихи». Конечно, потому что моё самое любимое стихотворение – это «Когда волнуется желтеющая нива» . Гениальным считаю «Родину», знакомое с детства «Бородино». А есть ещё «Осень», «Молитва».
Сегодня пусть будет «1 января».

* * *
1-е января
Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою:
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветет на влажной их пустыне.

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник не́званую гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
melanyja: (Мелани)
На обложке помечено, что «книга вне жанра». Рассказ о поэтах 1960-х, с большинством из которых автор был знаком, немного биографии, творческие достижения, заметки о личных встречах, и конечно – стихи, для иллюстрации отдельных историй из жизни и просто самые выдающиеся или характерные, на взгляд автора.
Читается легко. Хотя не хватает биографических данных, побольше личные впечатления автора. Жуховицкий сравнивает эпоху шестидесятников с Золотым и Серебряным веком в поэзии. Книга позволяет взглянуть на явление шестидесятников через судьбы и испытания различными эпохами. Официальный бунтарь Евтушенко, благополучный Рождественский, популярный Вознесенский, вернувшийся из лагерей Жигулин, Бэлла Ахмадулина, - получается коллективный портрет поэзии 1960-х.
В книге открыла для себя поэта Владимира Соколова. Потрясло одно стихотворение Рождественского. Очень интересно было прочитать поздние стихи Риммы Казаковой. Перечитывая стихи Булата Окуджавы, признать, что он настоящий классик, написанное им актуально на все времена.
и немного стихов из книги… )
melanyja: (Мелани)
Нашла в семейном архиве книгу, изданную в 1915 году. Дрожжин был родом из деревни Низовка на Волге, где сейчас затопленная территория Иваньковского водохранилища. Мои предки были примерно из того же района, и кто-то даже был с Дрожжиным лично знаком, книга его сохранилась с дарственной надписью.
Как поэт Дрожжин сложился в конце XIX века под влиянием Некрасова и других лириков того времени, и конечно - народного творчества. Но по времени он подходит и под Серебряный век, с деятелями которого он тоже был знаком.

Автобиография его очень интересная, знакомит читателя с крестьянским бытом середины и конца XIX века. Дрожжин родился в семье крепостных в 1848 году, но сцен крепостного быта в его воспоминаниях нет. В деревне работы не хватало, крестьяне уезжали в город. Своего отца Спиридон Дрожжин первый раз увидел в 5-6 лет. Впоследствии и сам будущий поэт поедет в Петербург на заработки. А затем будет скитаться и по другим городам в поисках места полового, официанта, приказчика в магазине. Грамоте Дрожжин научился вначале дома, по богословским книгам. Потом ходил учиться к дьячку, причём как настоящий гуманитарий преуспевал по русскому и славянскому языку и отставал по математике. Работая в Петербурге, свободное время проводил в Императорской публичной библиотеке, где познакомился с русской литературой. Большое участие в судьбе Дрожжина приняли историк М.И. Семевский, жена художника Якоби Александра Николаевна, издательница детского журнала «Игрушечка». Дрожжин стал печататься в сборниках и журналах для детей. Стал известным. Встречался с Львом Толстым, в 1900 году к нему приезжал Р.М. Рильке, который переводил стихи Дрожжина на немецкий, Бунин считал Дрожжина самым талантливым крестьянским поэтом. В 1903 году Дрожжин получил от Академии наук пожизненную пенсию имени Императора Николая II, затем при содействии Великого князя Константина Константиновича и премию Академии. В 1914 году Дрожжин содействовал открытию в родной деревне земской школы и библиотеки. Несмотря на признание, Дрожжин предпочитал жить в родной Низовке, которую больше всего любил.
Стихи Дрожжина посвящены сельской природе, деревенской жизни.
+ 2 стихотворения )
melanyja: (Мелани)
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

А.С. Пушкин
melanyja: (Мечтание)
— Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушке на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!
melanyja: (Default)
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,

Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья,

Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,

Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.

Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.
melanyja: (Лилак)
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.


Как для сегодняшнего вечера, хотя и не зимнего, но вьюжного мартовского
melanyja: (Default)
* * *
Мне вас не жаль, года весны моей,
Протекшие в мечтах любви напрасной, —
Мне вас не жаль, о таинства ночей,
Воспетые цевницей сладострастной:

Мне вас не жаль, неверные друзья,
Венки пиров и чаши круговые, —
Мне вас не жаль, изменницы младые, —
Задумчивый, забав чуждаюсь я.

Но где же вы, минуты умиленья,
Младых надежд, сердечной тишины?
Где прежний жар и слезы вдохновенья?..
Придите вновь, года моей весны!
melanyja: (Default)
Спасибо [livejournal.com profile] panny_esperans за напоминание.
Моё любимое стихотворение Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива». Но поэт велик тем, что всегда можно найти себе стихотворение по душе. например, раннее стихотворение про осень, а вот – «Молитва»

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко --
И верится, и плачется,
И так легко, легко..


Портрет Лермонтова. А. И. Клюндер. Акварель. 1838 год.
melanyja: (Мечтание)
* * *
Сохнет стаявшая глина,
На сугорьях гниль опенок.
Пляшет ветер по равнинам,
Рыжий ласковый осленок.

Пахнет вербой и смолою.
Синь то дремлет, то вздыхает.
У лесного аналоя
Воробей псалтырь читает.

Прошлогодний лист в овраге
Средь кустов — как ворох меди.
Кто-то в солнечной сермяге
На осленке рыжем едет.

Прядь волос нежней кудели,
Но лицо его туманно.
Никнут сосны, никнут ели
И кричат ему: «Осанна!»

1914

Найдено здесь http://verbnoe.paskha.ru/
melanyja: (Default)
[livejournal.com profile] annakora напомнила. что сегодня день поэзии.
По такому случаю моё любимое стихотворение

***
Когда волнуется желтеющая нива
И свежий лес шумит при звуке ветерка,
И прячется в саду малинова слива
Под сенью сладостной зелёного листка;

Когда росой обрызганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой;

Когда студёный ключ играет по оврагу
И, погружая мысль в какой-то смутный сон,
Лепечет мне таинственную сагу
Про мирный край, откуда мчится он, -

Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, -
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога...

М.Ю. Лермонтов. 1837.
melanyja: (осень)

Листья в поле пожелтели,
И кружатся и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.
Под нависшею скалою
Уж не любит, меж цветов,
Пахарь отдыхать порою
От полуденных трудов.
Зверь отважный поневоле
Скрыться где-нибудь спешит.
Ночью месяц тускл и поле
Сквозь туман лишь серебрит.
melanyja: (соловей)
Перебираю полки со старыми журналами. Нашла газетную вырезку с рассказом Евгения Носова «Покормите птиц» и со стихами.

Покормите птиц зимой,
Пусть со всех концов
К Вам слетятся как домой
Стайки на крыльцо.
Приучите птиц в мороз
К своему окну,
Чтоб без песен не пришлось
Нам встречать весну.

Александр Яшин

Profile

melanyja: (Default)
melanyja

January 2017

S M T W T F S
1 2345 67
89 1011 1213 14
15161718192021
22232425262728
293031    

Syndicate

RSS Atom

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated May. 25th, 2025 12:01 pm
Powered by Dreamwidth Studios